Его многие видели на улицах Еревана. Не заметить Юрия Алексеева сложно. Он регулярно выходит на митинги с российский флагом и антипутинским месседжем: «Здравствуйте, я русский, а Путин убийца! Ура-а-а!». Интервью проходило в парке у российского посольства, где Юрий выгуливал кролика Петрушку перед протестной акцией.
Юрий Алексеев//Фото: Никита Сальников специально для AliQmedia
— Почти месяц. Уехал за день до возможного объявления мобилизации. К вылету готовился долго — из-за Петрушки, нужно было документы оформить. Хотел вылетать тринадцатого числа, но подумал, что если будет мобилизация, то получится не очень: я полтора месяца прятался, и не хотелось не успеть улететь из-за двух дней.
Прилетел в Гюмри, там попытался организовать активность. И тут увидел консульство России. Подумал: «Вау, это место, где мне нужно быть, точка сборки». Потому что прилетаешь и понимаешь, что не можешь оставаться в стороне. Идешь по улицам — и нигде нет политизированных русских. А тут видишь консульство, и естественно, что ты говоришь: «Так, почему здесь никто не стоит? Значит, я буду стоять»
— В России тоже занимались активизмом?
— Настолько плотно, что плотнее уже некуда. Я жил на сто шестом километре Ярославского шоссе, там десятки тысяч автомобилей проезжали каждый день. В какой-то момент я стал ставить баннер с надписью «Навальный» на дороге. Еще протестовал против системы «Платон» и против пенсионной реформы. И всё это на шоссе. Мимо проезжают люди, заходят ко мне в гости (я жил рядом в землянке), разговариваю с людьми. У меня есть ютуб-канал, но при этом ко мне приходили живые люди, сотни людей каждый месяц, и я с каждым из них разговаривал.
— Баннеры сами делали?
— Да что там делать — взял столбы, вкопал, укрепил, засыпал. И всё. Главное — это администрация, с которой постоянно какие-то терки были. Путин проехал, увидел надпись «Навальный», и всё, убирай. Ну, чуваки, давайте разбираться.
— Удивительно, что с вами разговаривали, а не просто прогоняли или задерживали.
— Они же видят, что у меня канал на 150 тысяч подписчиков. Они понимают, что это ресурс. Везде же люди, и они не хотят проблем. То есть я тоже власть. И если в Москве был абсолютный беспредел, то в районных центрах по-другому. Если не будет прямой команды, никто и не пошевелится.
Смотрите, как было в первый раз. Я сижу. Приезжает чувак, говорит: «Здравствуйте, я из Земельного комитета Александровского района». Я говорю: «Ну прекрасно, а я Юра Алексеев. Что дальше?». «Вот там у вас баннер, надо убрать». Я говорю: «Почему это? На каком основании? Вы из Земельного комитета — занимайтесь землей. Выписывайте протокол по земельному делу, а баннер вас не касается. Но если хотите неформально говорить, то давайте. У вас какая-то проблема с баннером?». Он говорит: «Ну да, проехал Путин, служба охраны увидела, в итоге позвонили главе администрации, дали команду убрать».
Предложил в итоге ему такой вариант: мне нужно порядок навести, я уберу баннер, он сфотографирует, что я убрал, а через какое-то время я баннер назад поставлю. Он же не может меня обязать не ставить.
А сейчас в России, понятно, выносят всех и без оснований. Каждый уже знает, что надо делать. Этот знает, что нужно сажать абсолютно беззаконно. Этот — сразу протокол составлять. То есть такие варианты уже не работают, потому что есть отчетливое понимание, что Россия мочит всех, кто протестует.
Юрий Алексеев и Кролик Петрушка//Фото: Никита Сальников специально для AliQmedia
— А кем вы были в обычной жизни, чем занимались?
— По образованию я юрист. Работал в офисе в Москве, снимал квартиру. А потом произошла переоценка ценностей: я перестал понимать, что я делаю, зачем мне это надо. Рассыпался образ идеальной жизни, какого-то стандартного счастья. А с другой стороны, стало понятно, что в России — беда. Это было еще в десятом году. Хотя с самого начала путинского правления я понимал, что с демократиейэто ничего общего не имеет, но было сложно представить насколько.
И вот в десятом году я осознал, что в рамках существующей модели правовых отношений никакого будущего у меня нет. И стал дауншифтить. У меня две насущных проблемы: крыша над головой и поесть. На поесть деньги были: ну, купил гречку или рис, соевым соусом заправил, и можешь на сто рублей жить. У меня машина тогда была, и я подумал, что если продам машину, мне этих денег лет на 300 хватит. А вот вопрос крыши над головой более серьезный. Я тогда так подумал: я живу в России, это моя страна. Я просто поехал по дороге и стал искать, где здесь место, чтобы остановиться, костер разжечь, палатку поставить.
Нашел место, палаточку поставил, типуху сшил. Начал жить. Люди проезжают мимо, смотрят — типуха стоит. Они стали останавливаться, заходить, а там сидит чувак, кофе варит. Садись, поболтаем!
— Вы выходите с российским флагом и лозунгом «Я русский, а Путин — убийца». Вам так важно подчеркнуть национальную идентичность?
— Я узнал, во-первых, что в Армении не любят украинцев. Русских просят не использовать украинский флаг в своих протестах — чтобы не усиливать напряжение. Во-вторых, я задумался о том, кому я адресую своё политическое сообщение. Когда я узнал, что в Армении много людей поддерживают Путина, я понял, что должен сделать так, чтобы здесь в головах людей Путина не было. В-третьих, в Армении очень любят русских. Если русский что-то говорит, армяне уже воспринимает это с симпатией.
Сначала я кричал лозунг «Я россиянин». Люди подходят и говорят: «Ты украинец. Кто же против Путина может быть? Только украинец». Я говорю: «Я россиянин!». И я понял, что здесь гораздо острее проблема национальности, они различают национальность и народ. То есть ты, может быть, и гражданин России, но если ты русский, то у тебя больше прав говорить про Путина плохо.
Моей антинационалистической душе месседж «Я русский» немного претит, но я решил действовать так. Это тактика. В национализме меня могут обвинить только россияне, а перед ними я готов извиниться, и в том числе вы поможете мне это сделать. А бело-синий флаг мне не подходит, потому что у армян свои проблемы, им нет дела до того, чтобы разбираться в этом.
— А цель-то у вас какая?
— Хочу изгнать Путина из Армении. Прям чтоб его вообще здесь не было.
Влад Гагин